В их семейном альбоме нет ни одной больничной фотографии. Воспоминания о годах, проведенных в больнице, долгое время были  очень тяжелыми. Ирина откровенно признается, что хотелось все забыть и больше никогда ничем не напоминать о пережитом.

Мы встретились с ними спустя 18 лет после того, как Андрей закончил очередное лечение. Ирина соглашается на разговор, понимая, что ее история может стать подмогой для тех, у кого победа над болезнью еще впереди.

«Когда бабушка заметила у двухлетнего внука характерный просвет зрачка, то сразу сказала мне, что дело плохо. Врачи лишь подтвердили опасения. У Андрюши была онкология глаза — ретинобластома. Всё дело в том, что у меня в молодости тоже был этот диагноз, поэтому моя мама и не ошиблась», — вспоминает Ирина.

Так онкология лишила одного глаза сначала саму Ирину, а потом и её сына.

«Врачи говорили, что проявилась плохая наследственность, потому что вскоре после окончания своего лечения я забеременела Андреем. У меня даже не было времени заняться протезированием глаза. Поэтому я всю жизнь хожу с повязкой. Но Андрею мы сделали современный глазной протез. Те, кто не знают, что у него нет глаза, глядя на него, ни о чём не догадываются», — рассказывает моя героиня.

Она много лет работает в одном из детских садов Снежинска. Одно время работала няней, а теперь кладовщиком. Не одно поколение детсадовцев запомнило её, самую добрую нянечку. Многие дети и сегодня сочувствуют ей, красивой, улыбчивой женщине с больным глазом.

«Сначала детки многие спрашивали, почему у меня повязка. Я отвечала, что у меня глаз болит, а они мне по-детски сочувствовали. А теперь времена изменились. Дети стали толерантнее, осведомлённее. Всё и так знают. Да и отношение в обществе к инвалидам стало лучше. Мы чувствуем себя людьми, а не ущербными инвалидами», — рассуждает Ирина, имея в виду себя и сына.

Их выписали из онкологического отделения Челябинской областной детской клинической больницы в 2001 году, но счастье было совсем не долгим. Через несколько месяцев у Андрея поднялась температура. Врачи заподозрили неладное, подозревая рецидив. Но болезнь вернулась в семью новым онкологическим диагнозом. У Андрея диагностировали лейкоз.

«Второй раз всё воспринималось тяжелее, острее, страшнее. Я не знала, что такое лейкоз, и не представляла, что нас ждёт. Но быстро собралась. Спасибо девчатам в отделении, помогли найти силы», — говорит Ирина.

Она признаётся, что часто вспоминает то время, когда им пришлось лежать в отделении: «Хоть всем и каждому там бывает непросто, но атмосфера у нас всегда была душевная. Вместе с другими мамочками мы организовали общее кормление детей. Помню, сварим кастрюлю супа, посадим несколько человек на кухне. Они, глядя друг на друга, едят охотнее, быстрее. Из столовой мы только хлеб просили нам приносить. Шарлотку дети тоже всегда ели охотно.

К новичкам у нас отношение было особое. Им тяжелее всех бывало. Это потом дети осваивались и вместе со всеми носились по коридору с капельницами. И мамы привыкали».

Теперь Андрею уже 22. За это время он стал старшим братом (в 2012-м в семье Наумовых родилась дочка Даша, о победах мамы и брата она знает по рассказам и по реабилитационным мероприятиям «Искорки») и отцом. В ясли готовится пойти Владислав, младший из семьи Наумовых. Ему только 8 месяцев.

Жизнь идёт своим чередом. В ней нет больше места тягостным испытаниям. Теперь пришёл черёд наслаждаться счастьем, которое казалось таким далеким и зыбким.

Материал опубликован в рамках реализации проекта «Курс на счастье в семье 2.0 Подростки и молодые взрослые (подпроект «Молодежка») при содействии Фонда Президентских грантов РФ.